Статья предоставлена сайтом: ФПСР.Автор: Черненко Анастасия.
Сегодня я представляю интервью с Андреем Федоровым, гражданином Земли, интереснейшим собеседником и одним из самых известных устроителей матчей в IPSC. Разговор получилось долгим, насыщенным и очень интересным, а к концу Андрей Федоров разговорился настолько, что составил 10 советов опытного директора матча.
Правда ли, что ты пришел в стрельбу «с улицы»? то есть ни военный, ни полицейский, а просто как-то зашел в тир и там и остался, поняв, что это дело всей твоей жизни?
Да, так и было. Меня один товарищ затащил, говорит: «Пойдем разрешение на оружие получать». А я, понимаешь, году в 96 был на автомобильной выставке, а там был стенд компании SigSauer. Не знаю, что они делали на автомобильной выставке, но там были проспекты пистолета SigSauer 225. И я его увидел, и мне что-то так он понравился. Но тогда еще и мысли не было о том, чтобы оружие купить, мне тогда еще годков было мало. Но я увидел этот Sig, и что называется, запал. А потом, мне один товарищ в 2006 году говорит: «Пойдем разрешение на оружие получать». Я: «А что, можно?». Он говорит: «Да, конечно, пошли!» И мы пошли, я отучился, и экзамен с первой попытки сдал, неожиданно для самого себя. И получил разрешение на приобретение пистолета для самообороны.
Прим. Андрей Федоров говорит об Эстонии, а там граждане имеют право покупать короткоствольное оружие для самообороны.
А владение оружием тогда было связано с некими налогами. Грубо говоря, пистолет Макарова стоил 2000 эстонских крон, а налог на него 1500 крон, то есть очень большие налоги были связаны с владением оружия. И чтобы налоги не платить, можно было стать спортсменом. А они освобождаются от всех налогов, связанных с владением оружия. А стать членом клуба IPSC стоило 800 крон. А надо-то было — неделю отучиться, сдать экзамены и участвовать в одном соревновании в год. И мы пошли с товарищем, отучились. И, честно говоря, пока я учился, у меня такое впечатление складывалось, что, мол, фигня какая-то эта IPSC. Что за спорт такой идиотский — пистолет достать нельзя, палец на спуск положить нельзя, стволом не маши. А меня там как раз товарищ спрашивает: «А ты какой пистолет себе купил?», а я достаю свой пистолет — смотри, мол. Естественно нам тут же надавали по голове, выгнали в коридор, поставили к стенке в Зоне безопасности, проверили, разряжен ли пистолет. И это был такой первый урок безопасности, что без команды никогда оружие извлекать нельзя. Мне так это дико тогда показалось — я же ведь в этот спорт-то иду зачем? — пистолетом хвастаться, а тут оказалось, что этого делать нельзя ни в коем случае. И я, честно говоря, думал, что просто досижу курсы до конца, раз уж деньги заплачены. А так — фигня какая-то эта IPSC ваша.
А в качестве экзамена был матч 1 уровня, три упражнения надо было отстрелять и не быть дисквалифицированным. И я прошел эти три упражнения, и меня так вштырило, мне так понравилось, такая энергетика. У меня еще получилось все хорошо, такие попадания были, по металлу не промазал ни разу. Я подумал, может и ничего эта ваша IPSC.
А по закону, чтобы быть спортсменом, то надо участвовать раз в год в соревнованиях, и протокол иметь об этих соревнованиях. А мне так понравилось, что я начал ходить и заниматься, заниматься. Я купил тогда пистолет SigSauer 226 — это мой первый пистолет был спортивный. Потому что сначала я стрелял с самооборонного пистолета, а потом купил себе спортивный и стрелял из него последующие 6 лет. А товарищ мой, который меня привел, практически не занимается, только для поддержания статуса спортсмена, стреляет раз в год. Вот таким образом.
Я помню, ты говорил как-то, что IPSC это такой вид спорта, что, пройдя соревнования, у каждого есть повод для гордости. Ты когда-то говорил, что раньше собирал из протоколов те листы, где ты выигрывал упражнение или обстреливал самых сильных стрелков. Было такое?
Нет, конечно. Я имел в виду, что IPSC всегда оставляет такое ощущение, что еще чуть-чуть, и ты сможешь вообще всех победить, потому что ты чувствуешь, что тебе чуть-чуть не хватило до победы. То есть ты сделал одну какую-то ошибку дурацкую, и если бы не она, ты бы конечно всех победил. Это подталкивает тебя тренироваться, совершенствоваться, быть все лучше и лучше, потому что, кажется, что победа вот она, очень близка. Особенно на первой стадии, когда ты только начинаешь заниматься, и всех нюансов еще не знаешь, и все время кажется, что вот еще чуть-чуть, и ты всех сделаешь. Потом уже с опытом приходит понимание, что это целый комплекс задач, что это тренировки, психологический настрой, это настрел, тактика — много нюансов. Но на первом этапе тебе кажется — вот стрелял отлично, все попал, но вот если бы чуть-чуть быстрее, и всех победил бы. И естественно, когда на каких-то упражнениях у тебя вдруг получается лучше результат, это может быть одно упражнение на всем матче, ты понимаешь, что чемпионы они не бесконечно далеки, их можно достать, можно все-таки победить — на одном упражнении ты же это сделал. И у тебя появляется стимул тренироваться дальше и дальше.
Я никогда конечно не коллекционировал свои overall или результаты по лучшим упражнениям, но все равно, ощущение того, если матч чисто теоретически состоял из одного этого упражнения, то ты бы победил, оно помогает и поддерживает, не дает разочароваться, убирает все мысли бросить этот спорт.
Андрей Федоров на самом экстремальном прематче EEO 2013 — в дождь, холод и грязь, но все равно с радостной улыбкой и вприпрыжку по упражнениям!
А как ты считаешь, у тебя, как у стрелка, какое высшее достижение?
Ну, скажем так, матчи делятся на маленькие клубные, национальные и международные. На международных матчах мое лучшее достижение — я занял на Экстриме 62 или 65 место, не помню точно на память. Это лучшее достижение на международных матчах за все годы. Причем, я был очень недоволен собой и стрелял не очень хорошо.
Если говорить о национальных матчах III левел, то я на сегодняшний момент являюсь действующим чемпионом Таллинна.
(прим: Разговор проходил в октябре, незадолго до Tallinn Open 2013, где Андрей, к сожалению, чемпионскую корону передал своему другу и конкуренту Александру Шаврину.)
Я победил в прошлом году в Tallinn Open, для меня это очень дорогая победа и я ею горжусь. А если говорить о клубных матчах, то таких матчей было много, и на первых левелах я побеждал много. И просто вспомнить самый дорогой первый левел сейчас уже не могу.
А в каком классе и с каким оружием ты сейчас выступаешь?
В классе Стандарт, мажор. Стреляю из своего STI Edge, который два года назад пришел на смену SigSauer. Это очень хорошее оружие, комфортное, которое я сейчас довел до состояния, что оно для меня идеально: в руке, идеальный баланс. Я, скажем так, во многих городах России имею STI — точную копию того, что лежит у меня дома. Это STI моих друзей, моих стрелков, которые у меня тренируются. Но эти пистолеты абсолютно по конфигурации совпадают с моим пистолетом, я их использую для тренировок и соревнований в России. И когда я приезжаю домой и беру свой пистолет, я не чувствую разницы абсолютно.
Чемпионат Европы, Португалия. Андрей доводит пистолет Татьяны Макаровой прямо в процессе соревнований.
А патроны какие используешь?
В Эстонии я изготавливаю для себя патроны. Беру тяжелую латышскую пулю 200 грейн, свинцовую, с полимерным покрытием. И использую финский порох VihtaVuori — очень стабильный, очень качественный. Я, честно говоря, не менял навеску уже два года, он настолько стабильный, что ничего не изменяется ни в разных партиях, разных банках, в разное время купленные, абсолютно идеальный дает результат. Пока у меня есть возможность, буду использовать этот порох. Хотя говорят, этот завод закрывается или уже закрылся. Будет очень грустно, если этот порох пропадет, я его считаю самым лучшим. Я очень консервативен, не люблю перемен.
Хорошее на лучшее я менять не люблю.
А теперь давай поговорим о тебе как о судье. Сколько лет ты судишь?
Сужу я с 2008 года. Вернее, статус судьи я получил в 2008 году, а до этого год работал на упражнениях как помощник судьи. В Эстонии достаточно жесткие критерии и временные рамки, нельзя стать членом IPSC, а через полгода пойти учиться на судью. Ты должен сначала в своем клубе отработать судьей какое-то количество матчей. И затем Президент стрелкового клуба тебя отправляет на судейские курсы к Главному национальному судье. Причем, количество новых судей в год ограничено. То есть, если есть более достойные люди, ты можешь и не попасть в тот год, когда хочешь.
Тебя принимает на курсы главный судья региона, ты эти курсы проходишь. И если ты сдаешь экзамены, то получаешь статус NROI — национального судьи. И в статусе национального судьи дальше работаешь на матчах.
В год, по эстонским правилам, ты должен набрать, минимум 6 очков, из них хотя бы один матч должен быть третьего уровня или выше. То есть нельзя получить статус судьи, и потом целый год не судить ни разу. Иначе полностью обнуляется твой статус, и чтобы снова стать судьей тебе надо опять все проходить с нуля. И еще не факт что тебя опять-таки примут в судейскую коллегию, потому что кому нужен судья, который не судит?
Мне все это очень нравилось, нравилось участвовать в матчах в качестве организатора.
Как судьи или как организатора?
Когда у нас все начиналось, мы сами строили упражнения, сами придумывали упражнения. Не было так как сейчас на крупных матчах происходит — судья приехал, все уже построено, только бери планшет и иди суди.
Было так, что приезжаешь за два дня до матча, берешь лопату в руки и идешь строить упражнения. Приходит главный судья, поправляет что-то, что-то повалит, что-то уберет. А ты опять берешь лопату и копаешь. Мне нравилось упражнения придумывать, и нравилось поэтому быть судьей.
Через какое-то время мы начали ездить на международные матчи. Мы тогда это все не воспринимали серьёзно, мы все считали это хобби. Да я и сейчас это воспринимаю больше как хобби.
Из Литвы или Латвии ребята говорят: «Приезжайте к нам! Помогите матч устроить, судей не хватает». Мы тогда не понимали этой темы — как это судей может не хватать? Они же раньше нас начали. И садились на машины, ехали и помогали устраивать матчи.
Делали матч Riga Open силами наших клубов. Собирались впятером в одну машину, ехали и строили матч. Было интересно и весело.
У меня лично проблем с судейскими очками никогда не было. Я, наверное, за первые два года уже набрал очков достаточно, чтобы получать статус национального Range Master, но честно говоря, до сих пор его так и не получил. Этим нужно было заниматься, бумажки какие-то собирать, я до сих пор процедуру эту до конца не понимаю. Но мне уже не очень важно это было, потому что статус, карточку, значок получить уже было не важно.
Мне стало интересно то, что здесь и сейчас. Вот завтра матч закончится, уйдет в историю, мне он будет уже не очень интересен. Заработал ли я на нем три очка или не заработал. У меня в принципе, достаточно очков, чтобы на 10 лет вперед ими расплатиться за членство в судейской коллегии. Это перестало быть целью.
Были ли у тебя случаи из судейства — самые страшные?
Первый раз я столкнулся с ситуацией, когда еще был помощником судьи. В Латвии, в Риге я сидел с левого фланга сзади и писал результат с планшетом, а судья с таймером за стрелком бегал. И вдруг стрелок развернулся и побежал влево и начал менять магазин, и в этот момент развернул ствол чисто в меня. И вот он бежит, направляет на меня пистолет и меняет магазин. И я такой сижу, смотрю на это, опыта не было тогда, не понимаю, что мне делать. Вроде бы судья должен его остановить, крикнуть «Стоп». А судья сзади бежит и ничего не говорит. А я вроде бы и не судья еще, и что делать не понятно.
Ну, добежал стрелок, перезарядился, отстрелял. А судье говорю: «Слушай, он же угол разбил! Он почти мне в голову прицелился». А судья говорит: «Знаешь, если мы их сейчас будем выгонять, они перестанут ездить на матчи». Я понял, что в каждой стране своя определенная специфика, это был первый уровень, конечно. Сейчас, понятно, никто бы этого не допустил.
Потом, с годами, судья, особенно который много судит, начинает чувствовать приближение вот такого «страхового случая».
И вот начинаешь за несколько секунд чувствовать, что сейчас что-то произойдет. Иногда идешь по стрельбищу, даже не твое упражнение, даже не участвуешь в процессе, просто идешь и вдруг останавливаешься и начинаешь на какого-то стрелка внимательно смотреть. Пока ты на этом месте стоял, может быть, 20 человек это же упражнение выполняли, и тебе не было интересно. А тут ты начинаешь пристально на него смотреть. И чувствуешь угрозу от него.
И тут он или случайный выстрел сделает, или разворачивается с оружием. Но ты знал, что сейчас что-то произойдет. И у опытного судьи уже появляется эта «чуйка».
Самый яркий пример этого чувства я видел на Чемпионате Мира на Родосе. Я тогда был таким «ангелом-хранителем» российского сквода. Мне удавалось убеждать судей не дисквалифицировать людей несколько раз. И вот одного человека мне не удалось спасти, это был Лев Булгак, наш суперсеньор. Который пошел куда-то, и решил, что пистолет ему там будет мешать. Огляделся по сторонам, до ближайшей Зоны безопасности метров 100, огляделся вокруг — на него никто не смотрит, положил пистолет в сумку и ушел. Когда он вернулся, там уже стояло человек 10 судей. Я абсолютно уверен, что у этих людей очень напряженный график был, они за весь матч ни разу, наверное, в сторону стрелка не посмотрели. Но когда он только подумал, чтобы взять пистолет, они все остановились и начали смотреть, как он достает пистолет из сумки. Они почувствовали, что это произойдёт. Я видел, как судьи сбежались со всех сторон, хотя до ближайшего стейджа было метров 40. Вот ты можешь себе представить, как человек издалека может догадаться, что сейчас пистолет из сумки будут доставать?
Дисквалифицировали его?
Да.
Андрей Федоров времен «Объекта»
Но на настоящий момент я уже не боюсь, что что-то произойдёт. Сколько я давал дисквалификаций в своей жизни, сколько раз я их видел — всегда чувствовал заранее.
Я уверен, что у опытных судей у всех такая «чуйка» развита.
А вы предупреждать не пробовали стрелков, что вот есть такое ощущение?
Ну конечно! Если ты понимаешь, что человек теряет контроль, это особенно заранее чувствуется — он начинает метаться, забывать что-то, судья кричит ему: «Палец!» или «Угол!» — судья имеет право это делать. Стрелок оп! опомнился, и все встало в норму.
А иногда бывает, что ты чувствуешь смутно, что что-то может произойти. И следишь за углом, пристально следишь за действиями стрелка, ближе к нему подходишь, чтобы у него не было возможности развернуться с оружием. Вот случайный выстрел предотвратить сложно, это происходит в доли секунды, слишком быстро.
Чемпионат России 2013 был рекордным и по числу участников, и по количеству упражнений. (на снимке Андрей Федров с Александром Полегешко)
Как ты пришел к тому, чтобы устраивать матчи?
Сначала я, как говорил уже, помогал строить упражнения: приезжаешь на матч, начинаешь стенки носить, строить, расставлять мишени. У матч-директора есть план какой-то, он брифинги нарисовал. И в соответствии со своим планом он что-то строит.
А смотришь и понимаешь, что ты бы сделал не так. Имея какой-то стрелковый опыт, ты понимаешь, что вот это упражнение, например, задумано хорошо, но надо бы поставить еще стенку, закрыть какие-то мишени, чтобы заставить стрелка больше бегать, или где-то наклониться, или сделать лишнюю перезарядку.
И в какой-то момент ты понимаешь, что ты бы другие упражнения построил. То есть, у тебя есть идея, ты начинаешь вокруг этой идеи строить стены, рисовать штрафные линии. Это очень индивидуально. В дизайне упражнений каждый — художник.
И ты понимаешь, что те матч-директоры, которые существуют, они тебя не удовлетворяют, не дают сделать то, что ты хочешь. И ты сам становишься матч-директором. И ты начинаешь строить матчи так, как ты их видишь. Если особенно появляются люди, которые тебя поддерживают, или уходят те, кто не поддерживает.
Мне, можно сказать, повезло в этом плане. Когда я занимался уже несколько лет этим, в нашем клубе среди руководителей случился раскол. Один человек остался, а двое ушли. И у этого оставшегося человека не было времени заниматься матчами, он занимался подготовкой стрелков. И так как это место осталось пусто, я его и занял, можно сказать, самовольно.
Мне никто не указывал, не советовал, не мешал, и я мог строить так, как я хотел. И мне это понравилось, понравилось стрелкам, которые в моих матчах участвовали. Дальше — уровень начал расти, тем более, мы начали ездить за границу, подсматривать, как делают матчи в иностранных клубах.
А потом меня пригласили в Москву. И оказалось, что то, что мне кажется простым и понятным, здесь многие еще не видели и для них это действительно праздник. То есть для нас в Эстонии это уже стало рутиной. А я приехал в Москву, построил свой первый матч, в тогда еще строящемся клубе Объект, и оказалось, что это событие. Приехало много стрелков, люди потом подходили, благодарили.
А когда ты сделал свой первый матч, еще в Эстонии?
Свой первый матч, самостоятельный и без чьего-то руководства, где-то весной 2008 года.
Одна из вещей, которые я тогда понял, — матчам надо давать уникальные названия. Чтобы они запоминались, и через годы можно было сказать: «А помнишь, «Запах пороха» или «Шлем Викингов»?
На вот этом выдумывании названий для матчей мы очень выиграли тогда с коммерческой точки зрения. Когда это кубок водокачки или матч, приуроченный к 8 марта, это уныло.
Были, конечно, обычные матчи — Estonian Open, Tallinn Open, Narva Open. И были клубные матчи: «Plumbum Rain», «Powder Smell», «Pulemet Party», «Mozambic Match», матч «Baltic Storm», который до сих пор организуют.
В Объекте потом был «Шлем Викингов».
Да, изначально матч должен был называться «Восстание Викингов», но некоторые сказали, что это не очень хорошее название. В России со словом «восстание» связано много неприятных ассоциаций, и называть матч «Восстание Викингов» мне запретили.
Я тогда придумал сделать целую серию: «Шлем Викингов», «Меч варягов» — то есть целый тематический набор матчей, который бы заканчивался каким-нибудь «Кубком воинов». Но что-то это не пошло, и мы забросили это дело.
То есть, когда это хобби — всегда интересно и легко, когда это в работу превращается, это уже тяжело. Я вот недавно строил клубный матч, и появилось ощущение — как будто это работа какая-то. Три дня сидел, никак не мог стейджи нарисовать. А в какой-то момент подумал, да я же сам его буду стрелять! Это же хобби! Эгеге! И сразу — раз! и упражнения нарисовались за 15 минут на салфетке.
Благодаря поддержке Светланы Николаевой, Андрей Федров стал администратором женской сборной и поддерживал наших девчонок так эффективно, что все стали злотыми чемпионками в команде!
Я помню, когда ты появился в Объекте, для Москвы это был всплеск нового. Не были матчи скучные в России, но они были такие формальные.
Мое первое впечатление, когда я попал на матч в Москве, он проводился весной, в Мытищах, по ружью. Я поехал помочь посудить.
Я пришел — у меня же комплекс был, что я в Москву приехал из маленькой унылой страны. Я думаю, что я сейчас людей буду учить, как матчи строить. И когда я увидел, что они стреляют, я понял, в общем-то, у меня есть перспективы. Матч был, мягко говоря, формальным.
Все стейджи были практически одинаковые, отличаясь друг от друга только конфигурацией стен. В одном месте 8 тарелок надо было стрелять из порта, в другом месте стоя, в третьем сидя, в четвертом те же 8 тарелок надо было стрелять из неудобного положения.
Классическое — стоя, лежа, с колена?
Ну, почти. В Мытищинских галереях, вы все их видели, можно развернуться, построить что-то интересное. А люди то ли не захотели, то ли не сумели. Матч был откровенно скучен, на чистую технику, без какой-то тактики, без задора. Я понял, почему люди так активно регистрируются и приходят на те матчи в Объекте, которые я строил.
И большая ошибка организаторов на тот момент была в том, что большие скводы. Я когда впервые увидел матч в Объекте, это тогда еще Глеб Обуховский проводил, сквод, в который меня поставили, насчитывал 37 человек.
Серьезно?!
Вы представляете, что такое сквод из 37 человек? Мы стреляли упражнения 12 часов.
Причем все это проходило достаточно хаотично: люди приходили на упражнение, судьи с ними разговаривали, а целый сквод стоит и смотрит, как судья со стрелком общаются на какие-то собственные темы. Потом приходят какие-то люди, и свои скоршиты кладут сверху — им надо на работу. А тебе на работу не надо, ты стоишь и ждешь. Я посчитал, на одного стрелка уходило 8-10 минут.
Да, когда в Объекте были твои матчи — это было веселое время. А вот скажи, пожалуйста, как ты считаешь, какой твой матч был самым успешным за всю твою карьеру директора матчей?
Самый мой, наверное, удачный, интересный, запоминающийся матч — это был первый Moscow Open. Я тогда выложился на все сто, и когда все закончилось и прошло награждение, я просто сел и сил у меня уже не оставалось. И все равно, нашелся человек, который подошел и плюнул мне в душу, сказал: «Слабенько, слабенько!». Я спрашиваю: «А в чем же слабенько-то?» А он: «Надо было майку мне подарить c Moscow Open». А я остался и думаю: я вот такое безумие здесь провернул, вопреки всему мне удалось провести матч. Там было столько нюансов, которые было не угадать заранее. А с оружием сколько было проблем. Это же было 3 года назад, были целые скводы, которые стреляли из одного пистолета. Каким-то способом смогли из-за границы стрелков тогда привезти. Это было что-то нереальное сделано, я так устал, и тут ко мне подходят и говорят, что матч плохой, потому что ты футболку не подарил. И я тогда подумал — что же за люди-то! Чуть не бросил тогда IPSC заниматься.
Но сейчас Moscow Open в Объекте — одно из самых ярких событий сезона?
Объект это в принципе уникальное сооружение, они очень внимательно подходят ко всем нюансам. К майкам этим пресловутым, к буклетикам, к рекламе, к мелочам. Это настолько новый уровень в IPSC, в мире нигде этого нет. Никто никогда не подходил к этому так основательно и внимательно. И естественно, что с каждым годом Moscow Open становится все лучше и лучше.
Я же тогда получил по голове от Крючина, за то, что без его разрешения зарегистрировал матч в Канаде. По неопытности — я же не знал, что надо спрашивать разрешение. В Эстонии же проще было, решили матч делать — взяли и сделали.
А в России надо было спросить, а я по эстонской привычке взял все сразу и в Канаду отправил заявку. Через 15 минут мне позвонил Крючин и надавал по голове.
За нарушение процедуры?
Да, за нарушение. А я тогда, как глупый щенок такой, не понимал — за что же меня лупят? Крючин же для меня был «человеком из телевизора», то есть кого знаю я, но кто никогда не будет знать меня.
Я же, знаешь, году в 2006 ездил в Москву специально покупать книгу Крючина о практической стрельбе, других материалов не было вообще. Я сейчас уверен, что знаком с теми людьми, у кого тогда покупал эту книгу. Я помню, ехал очень долго, находил московскую квартиру, и какой-то человек с заговорщическим видом вручил несколько книг в обмен на деньги. Для меня они были какие-то небожители.
Сейчас, я уверен, я с этими людьми встречаюсь на стрельбище, но я уже не помню, кто это и в лицо не узнаю.
А тут мне звонит Крючин, и говорит: «Андрей, что же ты делаешь, зачем матч регистрируешь не по процедуре?». Это то же самое, что тебе сейчас Путин позвонит и скажет: «Настя, ты в Чехию собралась ехать, а у меня спросить?» и ты стоишь с открытым ртом и не знаешь, что делать.
А в этом году ты будешь участвовать в организации Moscow Open?
Нет, в Объекте новый старший инструктор и это его работа. Я в Moscow Open буду принимать участие как стрелок, впервые в жизни, в чистом виде. Надеюсь показать максимум того, что я могу.
Тогда спрошу о твоих планах. Вот сейчас ты развиваешь IPSC в Самарской области, на базе комплекса Ловчий+. Не хочешь ли ты сделать культовый матч, на подобие Moscow Open, там?
Да, как раз этим мы сейчас занимаемся. Весной мы хотим сделать крупный коммерческий турнир, с большим количеством призов, с множеством упражнений. Это будет большой матч, который, как мы надеемся, станет традиционным. Все детали вы узнаете позже, когда будет готов календарь.
А какой это приблизительно будет месяц?
Давай, это пока останется тайной. Когда будет утвержден календарь, тогда и объявим матч. А пока это планы.
Но это будет что-то новое, интересное, такое, что я еще не делал. Для стрелков это будет незабываемо.
И еще у меня к тебе такой вопрос, мог бы ты сформулировать какие-то полезные советы для начинающих устроителей матчей? Например, хочет человек в первый раз сделать соревнования в своем клубе, опыта у него нет. Что бы ты ему сказал, что ему нужно знать?
Ну, давай попробуем.
Но сначала несколько видео:
Матч «Запах пороха 2009»
Матч «Таллиннская Осень 2009»
Матч «Свинцовый дождь 2009»
Упражнения нужно делать интересные и разнообразные. Исходя из тех галерей, которые есть и для тех стрелков, которых ты приглашаешь на матч. Нужно узнать, что люди любят, что хотят стрельнуть. Если ты матч-директор, то нужно делать матч не для себя, не для клуба, а для участников.
Делай маленькие скводы. Стрелки не любят сидеть и ждать своей очереди. Ожидание от одних 20 секунд стрельбы до следующих 20 секунд стрельбы не должно занимать час. Люди перегорают, они не получают удовольствия. Ты можешь сделать хорошие интересные упражнения, но люди запомнят только, как они сидели целый день и ждали своей очереди. Все должно быть так быстро, чтобы стрелки успели прийти в себя, подготовиться к следующему упражнению и уже начинали стрелять.
Нужно сделать расписание, удобное для стрелков. Если одна галерея, и в ней строишь несколько упражнений, то нужно сделать такой скводинг, чтобы людям не пришлось сидеть целый день на матче, если это маленький матч. Например, 9:00 пришел первый сквод, отстрелял свои 4 упражнения, в 10:00 уже пришел второй сквод и начал стрелять.
Судьи должны обязательно до матча получить судейский брифинг, получить единую установку на матч. Чтобы судьи действовали как одна команда, люди чувствовали себя комфортно и одинаково на всех упражнениях. Должна быть одинаковая для всех упражнений манера ведения матча. Если главный судья распорядился наказывать за каждую мелочь, то это должно распространяться на все упражнения. Если же главный судья говорит, что это полу-учебное мероприятие, то все судьи будут должны подсказывать и помогать стрелкам.
Матч делают хелперы. Это незаметные люди, некоторые стрелки смотрят на них свысока, они недопонимают их роли. Те, кто начинал давно, помнят времена, когда такого понятия как хелперы не было. От заклеивания мишеней и поднимания металла были освобождены только те, кто сам готовился к упражнению. Все остальные должны были клеить и поднимать. Хелперы — это люди, которые должны быть обучены, профессиональны, незаметны. Если вы хотите сделать качественный матч, где стрелок думает о стрельбе, а не заклеивании мишеней, то хелперы должны быть обязательно. Если стрелок присутствует как клиент, если вы хотите окупаемости матча, то создайте атмосферу, где стрелок будет чувствовать себя комфортно.
На крупных мероприятиях, построение — это событие. Я считаю, что EEO проигрывает из-за отсутствия построения. На построении можно сообщить стрелкам какую-то важную информацию, как например вертикальный угол безопасности.
Например, на Чемпионате России по ружью на построении я стрелкам сказал, что на упражнении нужно прийти с уже расчехленным оружием. Так это было сообщено на построении всем, чтобы не было возражений, у всех были единые условия, и мы сэкономили много времени. Некоторые потом жаловались, но это были единые правила для всех.
Для небольших матчей, это не нужно, особенно там, где старты разбиты во времени.
Всегда должны быть запасные мишени, стойки, краски. Если сломался поппер, и нет запасного, то упражнение наверняка придется снять, так как нет возможности его закончить в тех же условиях. Обязательно продумывать запасные тросы для свингера. Квотер-мастер — человек, ответственный за техническую сторону матча, должен быть подготовлен к любым неожиданностям.
Время матча — это время, которое требуется для прохождения самого длинного упражнения всеми участниками матча. Надо помнить о том, что если на длинном упражнении между стартами проходит 7 минут, то нельзя ставить его между двумя короткими, где старты каждые 2 минуты. Как бы ни хотелось построить интересное заумное упражнение, надо понимать, что это упражнение может сорвать весь матч.
Придумайте матчу хорошее название. Матч должен называться ярко, уникально, смешно или пафосно. И когда через 2 года к вам подойдет человек и вспомнит о матче «Барнаульский экспресс 2009», Вы ответите: «Помню, это была жесткая сеча!»
Нельзя называть матчи уныло: «Триган им. 23 февраля» — это уныло.
Нельзя называть матч типа «Матч им. майора Евсюкова» — никоим образом нельзя дискредитировать наш спорт. Напомню, что никогда члены IPSC не были замечены в каких-то неприятных оружейных инцидентах.
Делайте яркие афиши для матча, размещайте их на форумах, на сайтах. Я сам делал афиши в paint, но для конкретного клубного матча это было что-то новое, это был прорыв.
Общайтесь со стрелками, отвечайте на все вопросы, отслеживайте в интернете все разговоры о матче. Следите, чтобы на вопросы были правильные и хорошие ответы. Если какие-то злые тролли, которые, к сожалению, присутствуют в интернете, дискредитируют ваше мероприятие, вы должны тут же вмешиваться.
Матч надо вырастить, воспитать и вывести в люди. У всех, кто приходит на соревнования впервые надо развивать те же чувства, что были у нас. Что IPSC — это сообщество друзей, людей которые готовы поддержать, все друзья и товарищи. Никакой враждебности. Исключительно позитив. И должны передавать эти ощущения тем, кто приходит сейчас.
Исследование отдельных аспектов зрения, влияющих на подготовку спортсмена к выполнению стрелкового спортивного задания. >>
Все эти люди в разное время оказали на меня свое влияние, помогли мне с выбором в моей жизни, и ни когда не отказывали в помощи. >>
А вы мне стойку не поставите стрелковую? —- Что? Какую стойку? Мы к чемпионату Мира готовимся!! >>
Это все мое родное! >>
«К сожалению, в мире нет ни одного патрона, который бы носил имя его изобретателя» >>
