Создатель патронов «Олимп» — интервью с А.А.Багровым

«К сожалению, в мире нет ни одного патрона, который бы носил имя его изобретателя»

В Центральном научно-исследовательском институте точного машиностроения Алексей Багров трудится более 40 лет. И все время связан с патронами. Считает, что ему крупно повезло: не каждому патронщику удается соприкоснуться со всеми видами стрелковых боеприпасов, а у него это получилось. Работал и с армейскими, и со специальными, и со спортивными патронами. Добился немалого. Но о своих заслугах кандидат технических наук, награжденный медалями Министерства обороны РФ «За укрепление боевого содружества» и городского округа Подольск «За безупречную службу» 1 степени, носящий звания «Ветеран труда» и «Заслуженный работник ЦНИИТОЧМАШ», предпочитает не распространяться, все больше о патронном деле рассказывает.

— Алексей Анатольевич, нетрудно предположить, что в школе вашим любимым предметом была химия.

— Не угадали. Больше любил физику.

— Тогда удивляет ваш выбор профессии. Ведь к пороху ближе химия.

— Так я ведь не пороховщик, а, «боеприпасник», точнее, патронщик. Патрон в оружейном деле всему голова. Во французском языке патрон — это господин, начальник, шеф, босс. После того как появился унитарный патрон, именно он стал основой для создания того или иного образца оружия.

— А где готовили или готовят патронщиков?

— Окончил Тульский политехнический институт, учился на механическом факультете по специальности «Элементы полигонных установок». Вот там и готовили патронщиков, а на другом факультете — машиностроительном — оружейников. С 1977 года тружусь в ЦНИИТОЧМАШ.

Здесь и над кандидатской диссертацией работал. На тему повышения ресурса стволов под новый винтовочный высокоскоростной патрон. Ресурс — это работоспособность ствола с определенными характеристиками. Скажем, падение кучности в два раза, либо падение скорости пули больше, чем на 20 процентов, означает, что ствол «умер».

Скорость полета пули из нового высокоточного патрона 6-мм калибра была 1080 м/с, тогда как у обычного 7,62-мм патрона — до 900 м/с. Вначале ресурс ствола колебался в районе 1000 выстрелов. Потом вышли на 3 тысячи, а когда работа над диссертацией закончилась, ресурс составлял 10-12 тысяч выстрелов. Представляете, какой рывок совершили?

За счет чего добились таких результатов? Путей много — снижение жесткости пули, изменение граней, ширины нарезов. В общем, решали задачу за счет конструктивных параметров ствола и пули.

Экзамены по кандидатскому минимуму сдавал в Бауманке, а защищал диссертацию в Туле в присутствии представителей двух факультетов — механического и машиностроительного. Кстати, моим научным руководителем был Герой Социалистического Труда Виктор Максимович Сабельников, который почти 30 лет руководил нашим институтом. У него было около полутора десятков таких диссертантов, но я оказался вторым и последним, у кого он присутствовал на защите. Очень этим горжусь.

— Под 6-мм высокоточный патрон разрабатывался новый винтовочный комплекс?

— Именно так. Когда автоматы перевели на калибр 5,45 мм, решили винтовки сделать калибром 6 мм — для повышения эффективности ведения огня. Ведь когда уменьшается калибр, уменьшается масса пули, увеличивается скорость и, соответственно, дальность, что делает оружие более эффективным. Но сначала нужно было разработать патрон. Отправной точкой для нового является не совсем забытое старое. Провели копирование аналогичных габаритно-массовых характеристик лучших образцов калибра 7,62 мм, а потом занялись доработкой-доводкой-притиркой. Но основополагающей задачей была оптимизация калибра, повышающего дальность прямого выстрела для существенного увеличения эффективности стрельбы.

Все работы, естественно, велись коллективно. Оружейникам в этом плане везет — исторически сложилось так, что образцам присваивают их имена. А вот с патронами не так. Жаль, но в мире нет ни одного патрона, который бы носил имя его изобретателя.

— Винтовочный комплекс под патрон калибра 6 мм в серию в итоге так и не пошел.

— ЦНИИТОЧМАШ был головным предприятием в его разработке. Мы успешно справились с задачей, но в непростой период истории страны финансирование проекта прекратилось. А сейчас новые времена, изменились задачи, стратегические направления боевых действий, возросла роль специального оружия.

— Вы являетесь одним из создателей бесшумного патрона. Звучит как-то необычно: патрон — и бесшумный.

— Ну почему же? Бесшумный не значит беззвучный. Занимался этим в двух направлениях — бесшумный гранатометный выстрел 35-го калибра и 7,62-мм бесшумный пистолетный патрон СП-16. Мое последнее вложение творческих сил. К бесшумным относятся дозвуковые выстрелы, то есть когда звук напоминает хлопок, и определить, откуда ведется стрельба, весьма затруднительно. Он и называется — малого демаскирующего действия. Бесшумный, беспламенный выстрел. За счет чего снижается звук? В первую очередь за счет конструктивных изменений в патроне, ведь за счет отсечки пороховых газов внутри гильзы шумовой эффект от выстрела можно снизить на 70 процентов. Плюс конструктивные изменения в дульном тормозе на оружии.

— В последние годы работы в институте вы связаны со спортивными патронами. Патроны серии «Олимп» выпускаются уже 40 лет. Казалось бы, их производство отработано до мелочей. Разве они нуждаются в усовершенствовании?

— Действительно, патроны серии «Олимп» — винтовочные, пистолетные, биатлонные — появились в конце 70-х годов. ЦНИИТОЧМАШ тогда решил поставленную перед ним задачу создать к Олимпиаде-1980 конкурентоспособные отечественные патроны калибра 5,6 мм (.22LR), имеющие высокую точность стрельбы и не уступающие патронам ведущих зарубежных фирм.

А еще институт тогда разработал новую морозоустойчивую баллистическую смазку для стрельбы при отрицательной температуре, благодаря которой пули патронов «Олимп-БИ» имели существенно меньшее рассеивание, чем пули патронов иностранных фирм. И на зимней Олимпиады советские биатлонисты произвели фурор.

Так что история у наших патронов богатая. Но время идет, все развивается, меняются упражнения по стрельбе, требования к спортивным патронам, которые устанавливает Постоянная международная комиссия (ПМК) Брюссельской конвенции. Скажем, в 2000-х годах только к биатлонным патронам требования изменялись трижды. Вводили ограничения по массе пули, по ее скорости. То есть менялась вся баллистика выстрела. По сути, в тех же габаритах создавался новый патрон.

Скажем, стенку гильзы делаем толще — и при том же объеме пороха увеличивается плотность заряжания, а значит, резко возрастает давление пороховых газов. Чтобы нагрузка не выросла до пиковых величин, замедляем скорость горения пороха путем введения флегматизатора. В то же время нужно увеличить импульс от ударного состава, от капсюля, то есть дать большую энергию зажигания. А на фланец малокалиберного патрона 5,6 мм (.22LR) есть конкретные международные требования по габаритам. Усилить капсюль, добавив ударного заряда, некуда — кармашек фланца гильзы для его размещения слишком маленький. Но задачу решать надо. В итоге решаем, конечно.

Приходилось слышать: купите хороший порох, лучшие гильзы — и никаких проблем не будет. Да ничего не получится! Наш капсюль, к примеру, не поднимает финский порох, который использует известная фирма Lapua. Засыпаем — выстрела нет. Увеличиваем объем ударного состава — результат тот же. Просто капсюли разные. В нашем используется мелкодисперсный ударный состав, который мы насыпаем, а потом укрепляем внутри гильзы целлулоидным лаком. На Lapua же или английской Eley ударный состав не насыпной, а пастообразный, который вмазывается в капсюль. Это вовсе не значит, что какой-то вариант лучше или хуже. Все зиждется на технологии изготовления, которая определяется парком имеющегося в производстве оборудования.

— Какой порох предпочтительнее при снаряжении, к примеру, армейского или спортивного патрона?

— Так вопрос ставить нельзя. Каждый порох нужно рассматривать под конкретное баллистическое решение.

— Сколько на вашем счету изобретений и каким больше всего гордитесь?

— На сегодняшний день у меня 24 изобретения: по стволам, патронам и пулям. Выделить какое-то одно затруднительно. Они все мне дороги.